Артемизия Джентилески: художница, победившая обстоятельства

Ну что ж, закройте глаза и следуйте за моим голосом. Итак, вы заходите во внутренний дворик Эрмитажа, одного из крупнейших музеев мира, подходите к двери, просачиваетесь сквозь кассы и контроль и, наконец, вы стоите у подножия Иорданской лестницы, предвкушая путешествие во времени и пространстве, ожидающее вас впереди. 
Вы поднимаетесь и проходите в залы, стены которых украшены сотнями, тысячами потрясающих картин. Ну а теперь пришло время замедлить шаг и внимательно изучать музейные таблички — сколько женских имен вы насчитаете среди авторов произведений искусства, хранящихся в Эрмитаже?

Немного, совсем немного. Значит ли это, что женщинам на роду написано быть лишь музами и моделями? Конечно, нет. Многие века у женщин, к сожалению, просто не было никакого доступа к необходимым знаниями и материалам. Но для каждого правила есть свои исключения, сегодня мы поговорим об одном из них.

Итак, знакомьтесь, Артемизия Джентилески (1593 — 1653)

Артемизия родилась жарким июлем в 1593 году в Риме в семье художника Орация Джентилески и его жены Пруденции Монтоне. Мать умерла, когда девочке было двенадцать. Все свое свободное время Артемизия проводила в мастерской отца, вместе с братьями изучая мастерство художника. Орацио был не просто караваджистом, то есть художником, работавшим в манере Караваджо, но и был другом гениального художника-скандалиста.
Понятия о приличиях у Караваджо были весьма своеобразными, а Орацио по статусу приходилось поддерживать друга во всех его начинаниях, порой грозивших друзьям судом. Так в 1603 году (Артемизии в это время 10 лет, то есть она была достаточно взрослым ребенком, чтобы запомнить необычного и талантливого друга отца) Караваджо и Орацио пришлось давать показания в римском суде и публично отрицать свою дружбу, дабы не присесть в тюрьму за оскорбительную клевету.
Дело в том, что обвиняли господ художников (и, судя по всему, небезосновательно) в том, что они выцарапали на стенах домов в центре города различной степени оскорбительности надписи, порочившие некоего третьего художника, которого друзья считали недостойным звания творца. Орацио, пытаюсь доказать свою непричастность, объявил, что их с Караваджо связывали исключительно деловые отношения и, мол, в последний раз он видел Караваджо за несколько недель до появления гадких надписей, когда тот зашел в мастерскую Орацио позаимствовать реквизит – крылья ангелов, поэтому он никак не мог быть тем человеком, которого застали с Караваджо в разгар выцарапывания бранного слова.
Ну а Караваджо в этих же целях вообще попытался убедить всех, что Орацио ему и не друг вовсе, так, знакомец. Господа художники, конечно, бессовестно лгали.
Через три года, в 1603 году проблемы посерьезней нашли-таки Караваджо, он, всегда и везде носивший с собой шпагу, таки нашел повод пустить ее в ход и убил человека. После этого он был вынужден бежать из Рима, на этом-то дружба отца Артемизии и Караваджо закончилась.
Орацио, однако, усвоил все те секреты мастерства, которыми Караваджо готов был делиться, и передал их Артемизии.

Талант Артемизии тем временем развивался и становился все более ярким, благодаря счастливому стечению обстоятельств — у Артемизии было то, о чем могли только мечтать женщины в XVII веке – у нее был доступ и к учителям, и к материалам.
В какой-то момент отрицать её одаренность стало невозможно и отец, ранее пытавшийся пристроить доченьку в монастырь, решил серьезно заняться развитием таланта дочери и пригласил одного из любимых художников Папы Римского Иннокентия X Агостино Тасси в качестве учителя перспективы для Артемизии.
Решение это запустило целую цепь событий – спустя некоторое время после начала занятий Агостино изнасиловал Артемизию, которой в тот момент было 18 лет.

В 1612 году Орацио обратился в суд, обвинив Агостино в недостойном деянии. Начинается судебный процесс, продлившийся семь месяцев и не пощадивший юную Артемизию – процесс был очень публичным и мельчайшие подробности частной жизни Артемизии были изваляны в грязи и предъявлены на суд публики.
В процессе судебных изысканий выяснилось немалое количество омерзительных деталей о насильнике. В частности, было установлено, что Тасси среди прочего, например, убил свою жену, имел порочащие связи и украл пару-тройку картин у отца Артемизии к тому же.
При всем этом Агостино Тасси не был подвержен никаким испытаниям, в то время как Артемизии пришлось пройти через пытку тисками, чтобы доказать правдивость своих обвинений. 
В конечном итоге Тасси был признан виновным, ему было предложен выбор между одним годом тюрьмы и изгнанием из Рима, он, конечно, выбрал второе.

На этом, к счастью, судьбы Артемизии и Тасси расходятся, Артемизия выходит замуж за художника, жившего во Флоренции, и уезжает из Рима. Она продолжает рисовать на заказ, совершенствуясь в любимом деле. Её задача – встать вровень с профессиональными художниками, жившими на доходы от заказов. Двор Медичи благоволит художнице, её дела идут в гору. А когда не идут, Артемизия прибегает к небольшим хитростям. Например, сразу по приезде во Флоренцию, когда заказов было совсем мало и нужно было заявить о себе, Артемизия брала в долг у господ, которых считала потенциальными патронами, а когда приходил срок выплаты, с глубочайшим сожалением писала кредитору, что, мол, увы, но свободных средств для возврата долга сейчас нет, но может быть, сеньор N великодушно согласиться взять в качестве залога, а может, и платы её картину, она закончила её буквально на днях и вложила в нее всю свою душу.
Таким образом потенциальный патрон получал на руки работу Артемизии и расстаться с картиной впоследствии душевных сил мало у кого хватало, почти все они оставляли картины себе и заказывали ей новые работы, убедившись в её профессионализме и таланте.

В конце концов слава о её превосходных работах достигла берегов Англии. Карл I Стюарт лично пригласил Артемизию к своему двору, та, конечно, согласилась. Среди прочих именно там был написан автопортрет, который вы можете видеть выше.

Важно подчеркнуть, что Артемизия была чуть ли не единственной известной нам художницей XVII века, которая могла существовать и вести свои дела исключительно на те деньги, которые приносила ей продажа её картин.
Однако после смерти Артемизии, о её творчестве удивительно быстро забыли, и могло случиться так, что мы бы и не узнали о творчестве и судьбе этой удивительной женщины, если бы в начале XX века исследователь Караваджо и мастер атрибуции Роберто Лонги не заинтересовался Артемизией, а его жена Анна Банти не написала художественную книгу на основе биографии художницы.
Книга вскоре после выхода в 1947 году стала бестселлером, всколыхнув волну интереса к Артемизии Джентилески. Её жизнь, её работы стали объектом пристального изучения, в результате чего появилась целая серия статей, в которых, к сожалению, работы Артемизии рассматривались и трактовались исключительно в свете случившегося с ней в юности. В последнее время оценки искусствоведов стали более объективными, а интерес к творчеству Артемизии значительно вырос.

Позвольте и мне показать вам несколько работ Артемизии, которые завораживают меня своей мощью.
Первой крупной работой, вышедшей из-под кисти Артемизии, была картина «Сусанна и старцы», написанная в 1610 — 1611 годах и находящаяся сейчас в коллекции Schloss Weißenstein. Картина изображает популярный сюжет из Книги пророка Даниила о прекрасной Сусанне и преследовавших её во время купания похотливых старейшинах. Вот что рассказывает нам Книга: «Когда народ уходил около полудня, Сусанна входила в сад своего мужа для прогулки. И видели её оба старейшины всякий день приходящую и прогуливающуюся, и в них родилась похоть к ней, и извратили ум свой, и уклонили глаза свои, чтобы не смотреть на небо и не вспоминать о праведных судах. Оба они были уязвлены похотью к ней, но не открывали друг другу боли своей, потому что стыдились объявить о вожделении своем, что хотели совокупиться с нею. И они прилежно сторожили каждый день, чтобы видеть её, и говорили друг другу: «Пойдем домой, потому что час обеда»,– и, выйдя, расходились друг от друга, и, возвратившись, приходили на то же самое место, и когда допытывались друг у друга о причине того, признались в похоти своей, и тогда вместе назначили время, когда могли бы найти её одну».
Этим временем оказалось время купания, где старцы, поймавшие Сусанну в одиночестве, попытались вдвоем склонить её к связи, Сусанна в отчаянии закричала, на крик прибежали домочадцы, так Сусанна сумела ускользнуть от омерзительных старцев, однако те не сдались и попытались обвинить Сусанну в прелюбодеянии, ну тут уже вмешался юный пророк Даниил и спас Сусанну от гибели, разоблачив старейшин.
Сюжет этот был весьма популярен среди художников, амбициозная юная Артемизия выбрала его для своего, будем считать, дебюта не просто так. Как я писала уже выше, шансы у женщины стать профессиональным художником в XVII веке были микроскопическими, а те, кому это вопреки всему удавалось, обычно выбирали для себя безопасные темы — цикл сюжетов, связанных с Мадонной или же семейные бытовые сценки. Выбирать исторические темы для своих картин — на это требовалось мужество и огромная вера в себя.
Как вы видим, Артемизия обладала всеми этими качествами, поэтому и выбор сюжета совершенно закономерен, им она как бы сообщала профессиональному сообществу “Я тут надолго, воспринимайте меня всерьез, господа!”.
Многое об Артемизии говорит и то, как она трактует сюжет.
Артемизия показывает, что насилием может быть взгляд, слово, намерение — посмотрите, старцы не дотрагиваются до Сусанны, однако с каким омерзением она пытается отвернуться, ускользнуть от возможного прикосновения, от взгляда – от самого присутствия старцев. Как точно она передает эти неприятные ощущения от нескромного, нежеланного взгляда, знакомые многим женщинам.

Однако, наверное, самыми знаменитыми картинами Артемизии стали её трактовки сюжета об Юдифи и Олоферне. Этот сюжет также относится к историческим, библейским. Рассказывает он о вдове Юдифи (это, кстати, женский вариант имени Иуда, то есть Юдифь значит “иудейка”, что, конечно, неслучайно для этой истории, рассказывающей о смелом поступке этой женщины, спасшей свой город), которая жила в городе, который осадили войска полководца Олоферна. В определенный момент Юдифь поняла, что пора брать спасение родного города в свои руки и отправилась вместе со своей верной служанкой в стан врага. Там, представившись пророчицей, пожелавшей покарать жителей города за отступление от веры, предложила Олоферну свои услуги. Красота Юдифи поразила Олоферна  и притупила, видимо, чувство опасности. На четвертый день её пребывания в лагере Олоферн устроил пир, на котором Юдифь всячески соблазняла и опаивала Олоферна. Когда Олоферн достиг нужной кондиции, она удалилась с ним в его шатер. 
Ну а там Юдифь, овладев мечом Олоферна, обезглавила неосторожного ухажера. Голову она с помощью верной служанки уложила в корзину и отправилась со своей окровавленной ношей обратно в родной город. Там голова была помещена на крепостную стену для внушения ужаса вражеским войскам. Ужас был внушен неистовый и родной город Юдифи был спасен.

Этот захватывающий сюжет был одним из излюбленных сюжетов художников. Многообразие прекрасных картин, изображающих Юдифь, заслуживает отдельного поста. Скажу лишь, что обычно мужчины-художники изображали Юдифь до или после убийства, но практически никогда во время.
Одним из первых заинтересовавшимся, собственно, моментом Х был, конечно, Караваджо, изобразивший себя в образе несчастного Олоферна.

Давайте посмотрим на Юдифь Караваджо. Ничего странного не видите ли вы в её позе? Нежная и юная девушка, придерживает одной рукой могучего Олоферна за волосы и отрезает ему голову. Олоферн послушно лежит и, видимо, ждет, когда все кончится. 
Служанка – совершенно прекрасная бабулька – стоит и тоже ждет, когда уже голова Олоферна упадет в заготовленный мешок. Но не помогает госпоже, ведь Юдифь, видимо, помогает бог, справится девочка, ничего страшного. Однако в остальном картина Караваджо, конечно, поразительно реалистична.
Артемизия выбирает для своей Юдифи тот же момент, собственно момент убийства. Реалистичность картины Караваджо явно вдохновила Артемизию и в какой-то момент между 1614 и 1620 она заканчивает свою работу. Сейчас картина находится в Неаполе.

Исследователи считают, что Артемизия изобразила саму себя в роли Юдифи, а роль Олоферна досталась Агостино Тасси, тому самому мерзавцу, подвергшего Артемизию насилию. Глядя на эту картину, понимаешь, что Артемизия совершенно точно знала, сколько сил нужно приложить, чтобы удержать огромного мужчину на месте — на её картине борющегося за жизнь Олоферна удерживают и Юдифь и служанка. Особого внимания заслуживает лицо Юдифи, оно спокойно и полно решимости, на нем лежит легкая тень брезгливости. Это лицо решительной женщины, которая не испытывает сомнений в том, что делает.

В конце 1620-х Артемизия создает более позднюю версию этой картины, сейчас её можно увидеть в галерее “Уффици” во Флоренции. Невооруженным взглядом видны отличия, однако главное осталось неизменным — кооперация женщин и реалистичность поз. И кровь, крови стало значительно больше.

Долгое время эти работы служили поводом рассматривать все творчество Артемизии как борьбу и проработку травмы, нанесенной Агостино Тасси.
Однако, на мой взгляд, эта трактовка лишает Артемизии её самого главного богатства – её характера, амбициозности, желания творить и не испытывать ограничений в творчестве.
Её многочисленные работы кричат о том, что Артемизия совершенно сознательно выбирала драматические сюжеты и исторические темы для своих картин, желая сражаться за клиентов и патронов на одном поле с мужчинами. На этом поле она сражалась, на нем же она и побеждала в мастерстве.

Артемизия прожила яркую и интересную жизнь, не позволив случившемуся определить её дальнейшую судьбу. Самостоятельно вела свои дела, пользовалась успехом у поклонников своего таланта, среди которых, как я уже писала, были могущественные Медичи и даже король Англии, пользовалась успехом и у мужчин – читая об Артемизии, я наткнулась на описание любопытной истории — в 1622 году у мужа Артемизии, Пьерантонио, возникли серьезные сложности с законом: обнаружив на ступенях своей виллы на виа дель Корсо в Риме толпу испанцев, исполнявших страстную серенаду, посвященную его жене, Пьерантонио потерял терпение и, напав на испанцев, рассек одному из них лицо клинком.

Исходя из всего того, что мы знаем об Артемизии и того, что и как она изобразила на своих поразительных картинах, образ художницы оживает и являет нам полнокровную, сильную, независимую женщину, которая не дала обстоятельствам управлять её жизнью. На мой взгляд, её пример невероятно вдохновляет.